МОЯ БЕЗУМНАЯ СОПЕРНИЦА
Новая подруга часто рассказывала, какие безумные штуки вытворяет бывшая жена ее потенциального зятя. Я ужасалась, но даже представить не могла, о ком идет речь.
От меня ушел муж. Раньше, когда подобная драма случалась с кем-нибудь из моих многочисленных подруг, я как-то сразу находила для них слова утешения, причем самой целительной в смысле вывода из депрессии была фраза: "Вот козел! Он еще сто раз об этом пожалеет!" Себя вылечить от хандры не получилось - не нашла нужных слов. Ударилась в самоедство: "Вот если бы я была худее килограммов на пять, красивее, моложе... Если бы вовремя перекрасилась в блондинку и убрала морщинки возле глаз... Если бы я имела более престижную работу, была непревзойденной кулинаркой, больше фантазировала в постели... Возможно, Макс и не завел бы роман со своей секретаршей. Я сама во всем виновата!"
Временами немного отпускало, но стоило мне взглянуть на несчастную Машку (она была очень привязана к отцу и страшно тяжело переживала его уход), как мой комплекс вины снова разрастался до невиданных размеров.
- Почему папа не живет с нами? - периодически спрашивала дочка, и мне в эти минуты хотелось повеситься на ближайшем суку. Было бы Маше хотя бы лет пятнадцать - можно было бы поговорить с ней по душам, объяснить, что ее обожаемый папуля бросил нас ради неземных прелестей некой Юленьки, офис-менеджера по форме и стервы по содержанию. Но пятилетнему ребенку такого не скажешь. Приходилось, отводя глаза, врать про папину ну очень длительную командировку.
- Но он вернется? - доверчиво спрашивала Маня.
- Обязательно, - отвечала я, еще надеясь на то, что Максим вдруг одумается и действительно вернется в семью. Однако с каждым разом убежденности в моем голосе становилось все меньше и меньше.
Однажды я подслушала, как Машка разговаривает со своим плюшевым медведем. Грустным-прегрустным голоском она говорила своему любимцу: - Все у нас, Миша, плохо. Папы нет, мама все время плачет. Даже сериал про Катю Пушкареву не смотрит. Про няню Вику смотрит, но не смеется… - дальше последовал тяжелый вздох, больше похожий на всхлип. - И тортики перестала печь, и со мной почти не гуляет... Это, наверное, из-за того, что я плохая, да, Мишенька?
У меня в горле не ком, а колючий репей. Пытаюсь его проглотить - никак не получается. Да что же это делается?! Мало того, что сама себя в такую депрессию загнала - чуть крыша не поехала, так еще и у ребенка психика набекрень. Да чтобы я... Да чтобы мы из-за этого козла...
И знаете, обозвала мужа-предателя, хоть и мысленно, "козлом" - сразу полегчало. И жить сразу захотелось.
Пошла в ванную, сняла с себя байковый халат под кодовым названием "Прощай, молодость" и недрогнувшей рукой порвала на половые тряпки. Потом полчаса постояла под холодным душем, влезла в джинсы и футболку, подкрасила глаза и губы и подмигнула своему отражению:
- Вот так! С этой минуты дышим полной грудью и живем "живой" жизнью. И никаких слез!
Затем заглянула в детскую: "Маруська, давай шарлотку испечем..."
Дочкины глаза загорелись, как два уголька: "А медовик можно?"
- Можно. Только мы его без меда приготовим -у нас мед закончился!
- Ура! - закричала Маня. - Медовик без меда - это мой самый любимый тортик!
Следующий день был субботой, и мы с дочкой с утра пораньше ударились в "большой загул". Сначала, как водится, посетили кафе-мороженое (калорий и денег принципиально не считали - гулять так гулять), потом заглянули в универмаг (мне - колготки и краску для волос, Маняше - большую лохматую обезьяну ядовито-зеленого цвета) и пошли просто гулять по городу.
Дочка крепко держалась за мою руку, но идти чинно не могла - скакала козленком. И попутно читала по слогам вывески: "Ре-сто-ран... Ап-те-ка... Дом дет-ского твор-чества..."
- А что это за дом такой? - с горящими от любопытства глазенками спросила она у меня.
- Ты же сама прочитала - детского творчества, - ответила я и пояснила: - Здесь дети в разных кружках занимаются: рисуют, поют, танцуют...
- Пойдем! - сказала Машка дрогнувшим голосом и энергично потянула меня к двери.
- Ну, что ж... Пойдем посмотрим, что к чему, - покладисто согласилась я. В Доме детского творчества мы с дочкой застряли на несколько часов. Маруся не успокоилась, пока мы не обошли абсолютно все работающие в этот день кружки и секции, и после очередной экскурсии непоколебимо заявляла: "Хочу!"
- Что именно хочешь? - решила на всякий случай уточнить я.
- Все! - выдала дочка исчерпывающий ответ. Но потом все-таки расшифровала по пунктам: - И танцевать, и петь в хоре, и рисовать, и фокусы показывать, - последовал немедленный ответ, - а еще делать горшочки из глины и плести эту... макраму.
- Макраме, - машинально поправила я Маню.
- Это не важно. Важно, что хочу...- философски возразила дочка.
- Логично, - согласилась я, - но не забывай, что я в будние дни до шести работаю, а папа уехал надолго. Так что водить я тебя смогу только в один кружок. Определись.
Машка наморщила лобик, однако раздумья были недолгими: "Танцевать". Мы вернулись в зал, где только что окончились занятия бальными танцами. Я подвела Маню к преподавательнице и сказала: "Возьмете моего детеныша? Она очень хочет!"
Женщина обратилась к аккомпаниаторше, пожилой даме с молодежной авангардной стрижкой: "Клара Семеновна, польку, пожалуйста". Потом посмотрела на Машку: "Потанцуй-ка нам немножко!"
Как вы понимаете, долго уговаривать мою дочку не пришлось.
- Ну что ж... Хорошая девочка, - вынесла вердикт преподавательница, - пластичная и музыку чувствует хорошо. Ей сколько лет?
- Почти шесть, - выпалила Маша. В отличие от большинства женщин она не побоялась прибавить к своему возрасту почти десять месяцев.
- Отлично. У нас как раз один кавалер без пары остался. Приходите завтра к одиннадцати.
Маняшу определили в партнерши к рыжему и лопоухому чуду по имени Антон. Его мама - такая же огненно-рыжая (мне ужасно хотелось посмотреть на ее уши, но они были полностью закрыты волосами) и симпатичная женщина моих лет - очень обрадовалась, что ее сын наконец обрел долгожданную пару. Она подошла ко мне, сияя улыбкой:
- Вы мама этой очаровательной маленькой леди?
- Да. Меня зовут Татьяна.
- А меня - Яна. Ну что, пойдем? - спросила она, легко и естественно перейдя на "ты".
- Пойдем... А куда?
- Кофеек пить, здесь поблизости есть кафешка, там отличный кофе варят. Не будем же мы полтора часа в душном фойе наших гавриков ждать.
В кафе была небольшая летняя веранда, где можно было курить, а кофе действительно оказался отменным. Середина мая, но уже по-летнему жарко. Мы с моей новой знакомой сидим в тенечке, по капельке смакуем крепкий кофеек, глазеем на прохожих и лениво болтаем о том о сем…
Хорошо! Даже если учесть, что меня бросил муж, все равно хорошо.
- Славная у тебя дочка, - сказала Яна, как кошка, щурясь на солнышко.
- Славная, - согласилась я. Только ненормальные мамаши в такой ситуации могут начать спорить.
- Но на тебя не похожа...
- Значит, я не славная? - весело рассмеялась я, потому что настроение у меня было просто замечательное.
Моя новая знакомая не стала смущаться и тем более краснеть, а тоже хихикнула. Но все-таки пояснила:
- Ты - красотка, но у твоей Машули совсем другой тип. На скандинавочку похожа.
- Маруся в отца пошла...
- А кто у тебя муж?
- Муж - объелся груш, - буркнула я в надежде, что Яна все поймет и сменит тему разговора. Как бы не так! Женское любопытство по убойной силе может соперничать только с женской интуицией.
- Недавно развелись? - спросила моя новая знакомая так, как будто заранее знала ответ.
Я кивнула.
- Ушел к молоденькой финтифлюшке?
Снова кивнула. А что еще оставалось делать?
- Ну и как, повозила разлучницу фэйсом об тэйбл?
- Вот еще! - передернула я плечом. - Больно надо мараться. Да и видела ее всего один раз, когда забыла дома ключи и пришлось к мужу в офис заезжать.
- А с бывшим видишься? - не унималась Яна.
- Нет. Он деньги на дочку по почте пересылает, а к нам носа не кажет.
- Переживаешь?
- Сначала так паршиво было, что хоть в петлю лезь, а сейчас уже отпустило. Да я что? Я-то как раз переживу… Вот только Машку мне очень жалко...
- А сама ему не звонишь?
"И чего она так подробно меня выспрашивает?" - подумала я, а свою догадку озвучила вслух:
- У тебя что, похожая ситуация?
- Нет, мой муж к грушам и близко не подходит... - Яна суеверно постучала костяшками пальцев о ствол дерева.- Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Просто у меня есть младшая сестрица...
- Так это ее бросил муж, - понимающе кивнула я, но, как оказалось, снова попала в "молоко".
- Все совсем наоборот.
- Значит, она бросила мужа?
- Чужого увела. Мама, когда узнала, что ее младшенькая отмочила, была в таком шоке! Такие двенадцатибалльные штормы ей устраивала! Какими только словами ее не обзывала...
- А ты?
- Ну, в общем-то, я сначала была согласна с мамой. Тоже считаю, что уводить мужика из семьи и строить свое счастье на чужом горе подло. Но когда сестрица нам рассказала, что из себя представляет бывшая жена ее бойфренда, сразу успокоилась. Монстр, а не баба. От таких мужей не уводят, а спасают. Так что Юлька, скорее, благородный поступок совершила.
"И эта тоже Юлька, - мелькнуло в голове. - В какую разлучницу ни плюнь - непременно в какую-нибудь Юлию попадешь!"
- Может, новая зазноба моего мужа тоже меня стервой считает? - задумчиво протянула я.
- Ну, а тебя-то с какой радости? Ты ведь таких фортелей, как та, не выкидываешь? Она такое творит, кошмар!.. Отмороженная на всю голову!
Я мельком взглянула на часы. До конца занятий наших танцоров оставалось еще больше получаса. Поэтому я расслабленно откинулась на спинку стула и попросила:
- Яна, а расскажи, что именно вытворяет эта ненормальная".-
- Ну, во-первых, она постоянно терроризирует Юльку звонками. Поливает грязью и матом, угрожает, какие-то магические заклинания бормочет.
- На месте твоей сестры я просто не стала бы слушать все эти гадости и вешала бы трубку.
- Она голос все время меняет: то басом говорит, то пищит, как мышь, то гнусавит, то картавит... Поэтому Юлька не сразу может понять, кто звонит. Потом, конечно, кладет, но, согласись, услышать в свой адрес проклятие до седьмого колена не очень приятно.
- Бр-р-р... - меня аж передернуло от такой перспективы. - Ужас!
- Вот и я говорю, - кивнула Яна, - но если бы только одни телефонные звонки! Однажды через всю дверь мелом написала: "Берегись! Моя месть будет страшной". А как-то на половичке Юлька обнаружила комья земли и записку: "Привет с кладбища". В последнее время эта сумасшедшая вообще стала преследовать сестру. Один раз ей в лицо плюнула, второй - незаметно подкралась и иголкой уколола.
- Кошмар! - вырвалось у меня. - А что спасенный от жены мужик по этому поводу говорит?
- Ничего не говорит. Он не знает, что его бывшая выделывает. А Юлька не рассказывает, потому что он и так очень переживает разлуку с ребенком.
- Так там и ребенок есть?! - ужаснулась я. - С такой безумной мамашей страшно малыша оставлять... Интересно, какая она из себя? Не знаешь случайно, как она выглядит?
- Случайно знаю. Юлька мне ее со всеми подробностями описала. Вся в черном, платок тоже черный повязан до бровей, нос крючком, глазки маленькие - вылитая баба-яга. В общем, страшная, как смертный грех. Удивительно, как она с такой внешностью умудрялась любовников находить...
- А про любовников откуда известно? - удивилась я.
- С Юлькой ее друг сердечный поделился. Один раз он ее в постели с массажистом застукал, второй - с соседом. А когда женушка в койку сантехника затащила, тут уж не выдержал и ушел к Юле.
- Да-а-а... Веселые дела... - протянула я. - От такой немудрено сбежать. Но я не такая.
- А то я сама не вижу, - рассмеялась Яна. - А рассказала о ней не для того, чтобы ты дурацкие параллели проводила, а просто, чтобы время убить. - Она посмотрела на часы. - Кстати, у нас есть еще десять минут. "Контрольный выстрел" - по последней сигаретке, а затем берем ноги в руки и бегом за нашей сладкой парочкой.
Прошло еще два месяца. Максим по-прежнему не подавал признаков жизни (не считая денежных переводов). В итоге я пришла к выводу, что если бы Макс появлялся хоть изредка, для меня было бы хуже. А так с глаз долой - из сердца вон. Во всяком случае, я от депрессии полностью излечилась, больше того, даже стала находить в "свободном плавании" явные преимущества по сравнению с супружеской жизнью. Не надо переживать из-за того, что муж задерживается на работе, не нужно стирать его грязные носки и ублажать его язву протертыми супчиками и паровыми котлетками. Так что теперь я жила под девизом: "Да здравствует вольница!"
Кстати, Машка почти перестала спрашивать, когда папа приедет. И со своими игрушками разговаривать перестала - снова стала веселым и жизнерадостным ребенком. А мне для счастья больше ничего и не надо. Я регулярно водила Маняшу на бальные танцы и с той же регулярностью встречалась с Яной. Мы сдружились и ожидание деток коротали вдвоем. Иногда ходили по магазинам, иногда сидели в кафе, а несколько раз даже успевали поплавать в бассейне, благо спорткомплекс расположен совсем недалеко от Дома детского творчества. Болтали мы с ней обо всем на свете, но довольно часто основной темой для разговора была безумная соперница ее сестры Юли.
А несколько дней назад произошло событие, которое, собственно, и заставило меня написать эту историю, потому что такие курьезы случаются не часто и заслуживают того, чтобы стать достоянием общественности.
В воскресенье после окончания занятий мы с Яной, как обычно, забрали наших малышей и вместе, не торопясь, пошли к автобусной остановке. Шли парами: впереди, взявшись за руки, - Машка с Антошкой, а позади, чинно беседуя, - их мамы, то есть мы. Вдруг из-за угла вынырнула обнимающаяся парочка и так же неторопливо направилась в нашу сторону. Я в ступоре - просто не ожидала столкнуться нос к носу с Максом и его секретаршей. Но то, что случилось потом, вообще не лезло ни в какие ворота!
- Тань, смотри, это моя сестрица, - сказала подруга, хватая меня за руку.
- Это мой папа! - завизжала Маняша и рванула навстречу Максиму.
Яна, как жена Лота, превратилась в соляной столб. Смогла только выдавить: "А ты..."
- А я та самая безумная, злобная и похотливая страхолюдина с крючковатым носом, - сказала я, складываясь пополам от безудержного смеха.
Не знаю, что испытывали в эту минуту остальные участники этой эпохальной встречи, но я хохотала так, как никогда в жизни.
ТАТЬЯНА. ("Успехи и поражения", № 10, 2007 г.)
|